Город мертвецов и другие истории (сборник) - Иван Грачев

– Врач! Она подается! – сказал он, и Врач тотчас же подлетел на помощь.

– Давай, на счет «три»! Раз! Два! Три!

В глубине проема раздался оглушительный грохот. Сержант точно знал, что это за звук, несмотря на амнезию. Выстрел он смог бы различить даже за сотню метров.

3.

Писатель остановился, как вкопанный.

– Что это было? – послышался вздрогнувший голос Клерка за его спиной.

– Похоже на выстрел, – тихо ответил Писатель, прислушиваясь и ожидая возможного продолжения.

– Откуда ты знаешь? Ты что-то помнишь? Я вот никогда не слышал выстрелов раньше…

– Ничего я не помню… – огрызнулся Писатель. – Откуда, например, ты знаешь, что не слышал выстрелов раньше?

Писатель не стал дожидаться нелепого ответа и побежал по коридору. Интуитивно он старался бежать не быстро, чтобы шаги не стучали по полу, словно отбойные молотки. Но он понял, что его усилия тщетны, когда услышал, как позади, все отдаляясь и отдаляясь, пыхтит и стучит ногами Клерк.

Почему-то первые мысли Писателя были заняты не прозвучавшим выстрелом и не пистолетом Сержанта и им самим, а Фотографом. Он не хотел, чтобы ей причинили вред, а, похоже, что Сержант не очень-то хорошо отнесся к ним обоим.

«Что за глупости?» – успел подумать Писатель перед тем, как перед его глазами открылся холл.

Он увидел Сержанта и Врача где-то поодаль – они, громко крича, пытались раздвинуть стены, женщины стояли рядом и что-то говорили, не менее нервно и громко.

Стрелял не член группы.

4.

Актриса первая подошла к двери. Остановившись, она осмотрела ее и увидела, что Врач не ошибся – дверь действительно сильно отличалась. Высотой около двух с половиной, может быть трех метров, она закрывалась на винтовой замок с большим колесом, который будоражил в ее памяти что-то связанное с кораблями, хотя она не была уверена, что сможет описать, как выглядит хоть один «корабль».

И дверь была открыта.

Врач подошел последним, он помогал Сержанту протиснуться в щель, которую они смогли раскрыть лишь до какой-то «мертвой зоны». Никто не решался войти внутрь, стояли, будто боялись самой тишины перед прыжком в неизвестность.

– Я могу поклясться, что…

Сержант шикнул, давая понять, что сейчас не самое лучшее время для нарушения тишины. Не говоря ни слова, он жестами показал Врачу и Писателю, чтобы те раскрыли дверь, а сам вскинул свой пистолет наизготовку.

Не без усилий, они смогли открыть дверь, прячась за ней и ожидая чего угодно.

Сержант стоял и смотрел на шесть мониторов перед собой, метрах в пятнадцати, настолько большой была эта комната.

Мониторы пестрили черно-белыми огоньками, а один и вовсе был пробит, но не выстрелом, а, судя по всему, ударом рукоятки.

Шесть мониторов, в едином массиве, стояли на хлипком столе, который даже не пытался скрыть тучу проводов за собой, а над всей этой конструкцией возвышалась надпись.

ХРАНИТЕЛЬ СМОЖЕТ ОСТАНОВИТЬ

Слово «ОСТАНОВИТЬ» оканчивалось жирной точкой, переходящей в засохший ручей до самого пола. Под столом лежало тело мужчины.

Это можно было понять только по одежде, так как то, что оставил от головы револьвер, зажатый в правой руке трупа, невозможно было опознать по половому признаку. Останки того, кто застрелился, все еще скапывали с потолка, уродливым узором распластавшись по нему, как по картине импрессиониста. Свет в комнате был красновато-серым, от капель крови на лампе.

Актриса почувствовала странный запах, который был неизвестен ей вовсе не из-за амнезии – запах спекшейся крови и гари, словно от жженых спичек. Он не был противным, как запах бензина – кого-то воротит, а кто-то хочет подсознательно чувствовать его снова и снова.

Но запах заполнял легкие, душил, вполне ощутимо подползал к горлу приступом тошноты. Актриса чувствовала, как ей становится все хуже, в глазах темнеет…

6.

Клерка почти вырвало, когда Актриса повалилась на него. Нельзя было сказать, что он отреагировал молниеносно, слишком уж был тугодумным, но, по стечению обстоятельств, она упала прямо в его руки.

– Ребята! Ей плохо, помогите! – воскликнул он, укладывая ее на пол, не в силах держать ее на весу.

Писатель подошел к Актрисе и приложил к ее шее два пальца. Врач появился из-за его плеча и сказал:

– Да что ты творишь?! У нее обморок.

– Просто решил проверить, – пожал плечами Писатель, поднимаясь.

– Ее нужно уложить куда-то, – сказал Врач.

– В холле был диван. Мы вытащим ее через проход? – спросил Клерк, представляя, как с трудом будет нести ее через лаз, в который сам едва протиснулся.

Врач сверкнул взглядом в сторону Клерка и приподнял Актрису левой рукой. Правой рукой он зарылся в ее волосы у виска. Через мгновение она уже хватала воздух ртом, держась рукой за грудь.

– Что случилось? – только и сказала она.

– Ты упала в обморок. Лучше выйди наружу, если не переносишь запаха и вида крови.

– Нет, все же было хорошо. Я не чувствовала какого-то сильного недомогания. И запах не такой противный. Все очень быстро навалилось – я даже не успела ничего понять, – растерянно пробормотала она.

– Так оно обычно и бывает, – ответил Врач с улыбкой и, прежде чем подняться, аккуратно провел рукой по ее щеке.

Клерк смотрел на происходящее и не понимал, почему все его спутники ищут близости, или же это обычное поведение Врача, которое показалось ему двусмысленным.

1.

Сержант даже головой не повел, когда Актриса свалилась в обморок.

Он, как завороженный, смотрел на экраны, на надпись, на тело под столом. Красные световые пятна болтались и ползали по стене, как новогодние игрушки, они гипнотизировали и раздражали Сержанта.

Что-то зрело в его голове, как будто похожее на ответ.

Дрожь сникла, потихоньку отступила, прячась от резкого прилива адреналина. Теперь Сержант хотел лишь узнать, что произошло в этой комнате, его не отпускало ощущение, что мониторы когда-то показывали их, людей из группы, комнаты. А если это было так, то человек на полу – один из тех, кто устроил происходящее вокруг.

Фотограф ходила по периметру комнаты, пока остальные возились с Актрисой. Около десяти метров в ширину и пятнадцати в длину – комната была подобием бункера, или так казалось из-за толстой двери и освещения с «привкусом» крови.

– Не трогай здесь ничего! Слышишь?! – рявкнул Сержант, злобно смотря на Фотографа.

Она решила не опускаться до ответа и продолжила изучать комнату. В углу справа, ближе к входу, располагался двустворчатый шкаф с дополнительными ящиками внизу. В дальнем левом углу, рядом со столом с мониторами, располагалась кровать, обычная, из металлических трубок со старым серым матрасом с пятнами сырости и дырявым одеялом. Никакого белья не было.

В столе было три ящика. Сержант открыл первый – пусто. Второй также не показал ничего интересного.

Когда Сержант открыл третий ящик, хотя он не хотел этого делать, представляя пустоту, как и в предыдущих, его глаза наполнились удивлением вперемешку с гипнотическим вниманием. Когда, то ли из-за тени в памяти, то ли из-за рефлексов, но Сержант ощутил некое узнавание того, что лежало в ящике. Как только он понял, то сразу же, с силой, захлопнул ящик, боясь, что кто-то мог увидеть то же, что и он.

4.

Актриса смотрела на Врача, который практически сразу отстранился от нее. Это было странно после его последнего жеста, поразившего своей прямотой. Она была симпатична этому мужчине, симпатична как женщина, что вызвало целую бурю эмоций.

Актриса не знала, о чем думать в подобной ситуации – местоположение группы до сих пор оставалось неизвестным, а надеяться на обнаружение выхода тоже не приходилось. И в отчаянии, которое слилось со всеми остальными эмоциями и чувствами, она вдруг ощутила симпатию к человеку, оказавшемуся в таком же положении. Общий страх сплотил их вдвоем, чего нельзя было сказать о группе.

Сержант по-прежнему был мрачнее тучи, он хотел бы грызться со всеми, но не мог себе этого позволить – и это сразу бросалось в глаза. Что-то в его поведении менялось с каждой минутой и перемены пугали Актрису. Поначалу, увидев в мужественном и сильном мужчине лидера, она не боялась потерять надежду на освобождение, но сейчас ей стало казаться, что дом давит Сержанта своей мрачной атмосферой и постоянными происшествиями. Он стал нервным, постоянно озирался по сторонам и обшаривал взглядом не только окружение, но и всех своих спутников, будто боялся удара в спину. Когда Актриса входила в комнату с трупом, она прикоснулась к руке Сержанта, случайно, но все равно обратила внимание на то, что его кожа была натянута от напряжения, покрыта мурашками, а могучие мышцы дрожали.

Врач был все таким же молчаливым и нелюдимым, эта черта характера, скорее всего, не изменится ни при каких обстоятельствах. Он появлялся из ниоткуда и также внезапно пропадал, как кот, который всю свою жизнь провел в одиноком блуждании по переулкам в поисках пищи. Актрисе бы хотелось задержать его на несколько мгновений, чтобы узнать лучше, но он был слишком осторожен для этого.